Последние годы выдались для Натальи БОНДАРЧУК насыщенными – к юбилею Николая Гоголя она сняла картину «Гоголь. Ближайший». Затем еще два фильма – к 90-летию со дня рождения своего отца Сергея Бондарчука и к 85-летию мамы – Инны Макаровой, юбилей которой отмечали в июле этого года. Дочь народных артистов страны, заслуженная артистка России, самой известной ролью которой так и осталась Хари в «Солярисе» Андрея Тарковского, сегодня руководит детским театром «Бэмби» и упорно несет культуру в массы.
– Наталья Сергеевна, в прошлом году отмечали 90-летие Сергея Бондарчука. В этом исполнилось 85 лет вашей маме Инне Макаровой. Представляю, сколько у вас было хлопот!
– Очень довольна тем, как прошел юбилей папы, особенно на его родине – в Белозерке, и в Херсоне был грандиозный праздник. Ирина Константиновна Скобцева, вторая жена отца, была в Ейске, где жила его семья. В содружестве с каналом «Культура» и режиссером Виталием Максимовым мне удалось выпустить фильм «И вечностью наполнен миг» об отце. Затем я сняла картину «Сергей Бондарчук: послесловие». Маме я тоже посвятила фильм «Благодарение». Она – удивительная женщина, невероятно востребованная до сих пор – играет в спектаклях, читает монологи, рассказы Распутина. В свои годы носит платья от Славы Зайцева и высокие каблуки, на которых я ходить не в состоянии. Наверное, все дело в том, что она – сибирячка с потрясающей генетикой, устойчивая ко всем явлениям жизни. Ее фильмы знают и любят все. Каждый месяц по ТВ показывают «Девчат», «Женщин», «Дорогой мой человек», «Молодую гвардию» – фильм, который поженил моих родителей. Кинематограф их свел, он же их и развел после 10 лет брака. Нужно было выбирать – либо оставаться женой, либо актрисой.
– Правда, что фильм «Дорогой мой человек» стал пророческим для вашей мамы?
– Да, по сюжету раненую героиню моей мамы спасает врач. Я всегда плачу в этот момент. Спустя годы маму уже в жизни вытащил с того света хирург Михаил Перельман. Операция на почках прошла успешно, врач нежно ухаживал за мамой, и они вместе уже 20 лет. Михаил Израилевич – крупнейший пульмонолог, академик, спас тысячи жизней, до сих пор читает лекции по всему миру, владеет четырьмя языками.
– Ради завершения съемок фильма «Гоголь. Ближайший» вы заложили свою квартиру. Удалось рассчитаться с долгами?
– Да, я чуть не лишилась жилья, где прописаны дети, внуки, мне помогли избежать худшего. Но я готова идти на любые жертвы, так как предана нашей отечественной культуре – самой богатой в мире.
– А как, на ваш взгляд, отметили 200-летие Гоголя в нашей стране?
– К сожалению, мы не успели сделать премьеру к 1 апреля, дню рождения Николая Васильевича – из-за экономических причин. Но показали фильм на фестивале «Золотой Витязь» в Липецке. Из-за общего падения культуры юбилеи нынче носят принудительный характер. Народ перестал чтить своих гениев, потому что гнетут нищета, отсутствие стабильности.
– Что скажете по поводу споров: Гоголь – русский или украинский писатель?
– Гоголь – мировой писатель! Помню, отец незадолго до смерти сказал: «Надо же, спорят: «Мертвые души» написал русский, а «Тараса Бульбу» и «Миргород» – украинец». Гоголя разделить невозможно. В моем фильме он говорит: «Не знаю, какая у меня душа – русская или хохляцкая». В идеале было бы совместить две эти души. Я очень люблю Украину, там родился мой отец, там мои корни. Но и Россию люблю не меньше – отсюда моя мама, мои дети и внуки.
– Вы прожили с Николаем Бурляевым 17 лет, он ушел от вас к другой женщине. Как вам удалось сохранить добрые отношения? Даже в кино снимаете его новую жену Ингу Шатову…
– Коля ушел, но мы не утеряли с ним духовную связь, он остался мне абсолютно родным человеком. Я рада, что из-за нашего разрыва не произошло отрыва детей от отца, как это было со мной, когда мама развелась с папой. Мне было восемь лет, и он на годы исчез из моей жизни. Я все сделала, чтобы Ваня и Маша в любой момент были с отцом. Сегодня у нас полная идиллия. Коля дружит с моим Игорем, я – с его женой Ингой. Коля – исключительно хороший отец. В любое время дня и ночи могу ему позвонить. Если кто-то из детей заболел – он реагирует быстрее всех, несется на машине, устраивает в больницу.
– Наталья Сергеевна, вас всегда сравнивали с вашей сестрой по отцу, недавно ушедшей Аленой Бондарчук…
– Я понимаю, что мешало развитию карьеры Алены. «Солярис» Тарковского сделал меня знаменитой в одночасье, а Алене приходилось идти более сложным путем. К тому же она долго жила за границей. В последние годы у нее начался творческий взлет, но ее жизнь внезапно оборвалась. У меня сжимается сердце всякий раз, когда я вспоминаю лицо Ирины Константиновны, сидящей перед гробом красавицы дочери, в которой была заключена вся ее жизнь, и невероятно трогательный и сиротливый взгляд сына Алены Кости. На него невозможно было смотреть! Потрясающе сказал мне об Алене Сергей Соловьев, который в свое время дружил с нашим отцом: «Я пригласил Алену в свой фильм «Одноклассники», думая, какая же она холеная, ну просто новая русская. Год я не знал, что она смертельно больна. Какие же вы Бондарчуки — никогда собственное горе не переносите на других!»