29 ноября в Москве начал свою работу ХVI Международный театральный форум «Золотой Витязь».
В этом году в международном театральном смотре соревнуются театры из Москвы, Санкт-Петербурга, Белгорода, Владивостока, Владимира, Калуги, Челябинска, а также театральные коллективы из Армении, Казахстана, ЛНР, Сербии.
Для погружения в его атмосферу мы открыли рубрику «16 МТФ «ЗОЛОТОЙ ВИТЯЗЬ»: ЛИЦА. СОБЫТИЯ. ИДЕИ», в которой мы предлагаем поближе познакомиться с участниками театрального форума.
Сегодня наш гость — художественный руководитель Ереванского государственного театра пантомимы (Армения), заслуженный деятель искусств Республики Армения Жирайр Дадасян
Уважаемый Жирайр!
Уникальность Вашего театра всем очевидна, что выражается и в том, что на язык пантомимы и жеста Вы переводите, казалось бы, совсем не совместимый материал. Почему возникла идея житие святого Ардалиона положить в основание спектакля?
Дело в том, что за последние десятилетия искусство пантомимы у зрителя ассоциируется либо как клоунада – как грустный Пьеро с белым гримом на лице и со стилизованными движениями, либо как эстрадный жанр с обязательным упоминанием Марселя Марсо. Все это конечно здорово, но стоит вспомнить, что речь идет о древнейшем виде искусства, собственно о прародителе театра. А ведь еще 100 лет тому назад, в этой области экспериментировали и создавали спектакли-пантомимы такие мастера мирового театра как М. Рейнхард и В. Мейерхольд, Таиров, Крег и Евреинов. И эти эксперименты были нацелены на театр, на раскрытие новых театральных форм, но, к сожалению, в дальнейшем весь этот опыт был капитализован для несомненно симпатичного, но все же камерного жанра эстрадной пантомимы. Мне стал интересен этот разрыв, и я стал изучать ранние проявления пантомимы в различных театральных жанрах. Мне хотелось вернуть пантомиму в Театр, или Театр в пантомиму. Изучая средневековый армянский театр, я столкнулся с материалом Св. Ардалиона. Кстати, есть еще один актер-мученик Порфирий Эфесский, но история Ардалиона так сильно потрясла меня, что я сразу приступил к постановке. Персонажи античного римского мима так ярко вырисовывались, что оставалось только оживить их. Конечно, сюжет несколько изменен. Ардалиона распинают его коллеги актеры, чтобы спасти спектакль, так как идет сцена распятия. В оригинале его придает мученической смерти правитель. Но мне захотелось рассказать о трагической профессии актера, о раздвоении человека, и о выборе, о тяжелом выборе и спасении.
Приоткройте двери в Вашу лабораторию? Как, с чего Вы начинаете работать? Вот перед Вами лежит текст древнейшей армянской книги Айсмавурк. Читаете. И что дальше? За что Вы цепляетесь, как начинаете создавать из словесных сценические образы?
Для пантомимы нет специальной драматургии. Спектакли рождаются как картины, скульптуры, архитектура. Я часто своим студентам показываю картину известного художника и задаю придумать историю до этого «стоп кадра» и дальше, и чем все это заканчивается. По всем канонам драматургии. И не только режиссер становится автором, но и актер. А работу начинаем как обычно с импровизации на тему. Конечно, есть некий свой метод, но это уже не важно. Что касается литературного материала, то для меня главное психологическое воздействие и театральность картин. К примеру, от впечатлений «Чайка по имени Джонатан Ливингстон» Р. Баха, я поставил спектакль «Орлы», где тема самосовершенствования и высокого полета рассказана во взаимоотношениях девочки и орла.
Вы не раз показывали спектакль о св. Ардалионе в России на самых разных площадках. И вот теперь Золотой Витязь. Москва. Что дает Вам и вашим актерам этот фестивальный опыт?
«Ардалиона» мы показывали в Цюрихе /Швейцария/, Тегеране и о. Киш /Иран/, в Стоби /Македония/. Так же в Мурманске, Челябинске, Вологде и приближаемся к Москве. Российский зритель самый тонкий зритель в мире. И это не новость. Для нас большая честь играть в столице театральной России . Я знаю, что в Москве проходят очень много театральных фестивалей, но «Золотой витязь» особенный. И в первую очередь своей идеологией, своей духовностью. И это настолько близко, что на ум приходит мысль о том, что некий художник всю свою жизнь строил колокол в надежде на то, что этот колокол когда-то громко зазвенит во имя Человека, « За человеческие идеалы, за возвышения души человека». Надеюсь на «Золотом витязе» встретить много таких Художников.