У народного артиста РФ Александра Михайлова удивительно яркая биография. В юности он пережил бурный «роман с морем», который сменился не менее бурным «романом с театром». Актер работал в нескольких театрах, и среди его ролей – такие серьезные, как Раскольников, князь Мышкин, Иоанн Грозный.
В творческой копилке Александра Михайлова немало и киноролей, одна из которых, в фильме «Любовь и голуби», стала самой известной и любимой для миллионов зрителей.
Играет актер и в антрепризных спектаклях, а еще, хотя и не является профессиональным певцом, с удовольствием поет старинные и современные песни и романсы. Недавно Александр Михайлов отметил 65-летний юбилей. К сожалению, Александр Яковлевич не любит давать интервью, однако во время своих концертных программ необыкновенно интересно рассказывает о себе. Предлагаем вам монолог артиста, прозвучавший на одном из его недавних концертов.
«Роман» с морем
Александр Михайлов: – Мои предки никак не были связаны с морем, а я с детства влюбился в него. Кажется, это началось, когда я увидел картину Айвазовского «Девятый вал». Ничего подобного я прежде и представить не мог: в наших краях (Актер родом из Читинской области. – Ред.) были только степь, сопки и небольшая речка. Через какое-то время я списался с Нахимовским училищем, несколько раз сбегал из дома, но меня быстро ловили, мама била полотенцем, ставила в угол на весь день… Она пыталась отвлечь меня от этой мечты, приохотить к чему-то другому. Подарила мне гармошку, но я сменял ее на тельняшку, потом купила фотоаппарат «Смена-2», я сменял его на бескозырку…
Отправить В 14 лет уговорил маму переехать во Владивосток. Но в мореходное училище я так и не попал – года не хватило. Поступил в ремесленное – в то, где в качестве нижнего белья выдавали тельняшки. Окончил его и… сбежал. Пришел к капитану дизеля-электрохода «Ярославль», стал умолять его взять с собой. И он оставил меня учеником моториста. Я бороздил Берингово, Охотское, Японское моря несколько лет, дослужился до старшего электрика. А потом случилась трагедия. Был сильный мороз и волна перехлестывала через борт. И хотя вся команда с ледорубами отбивала намерзающий лед, палуба обледенела и наше судно перевернулось кверху килем. Погибло 78 человек. Когда я вернулся домой, меня встретила поседевшая мама. Она заявила: «Все, Шурка, выбирай: или море, или я». Пришлось мне списаться на берег, хотя был уверен, что рано или поздно вернусь.
«Роман» с театром
А.М.: – Как раз в это время я попал в театр, на студенческий дипломный спектакль «Иванов», где главную роль играл известный актер Валера Приемыхов. Для меня это было потрясением. Я пошел на берег Амурского залива, всю ночь там просидел… Я попрощался с океаном и сказал себе, что буду актером. Поступил в театральный вуз, но был там самым великовозрастным и, увы, самым зажатым. До сих пор завидую тем, у кого не дрожат руки, кто органичен на сцене. После окончания института я играл в Приморском краевом драматическом театре им. Горького (во Владивостоке. – Ред.). Через год перешел в Саратовский академический театр драмы. С 1980 по 1985 год играл в Московском театре им. Ермоловой, потом в Малом театре.
О телевидении, литературе и искусстве
А.М.: – Я принципиально не снимаюсь в бандитских сериалах. Телевидение каждую неделю выдает полторы тысячи трупов. Нравственная планка там находится на уровне плинтуса. Не люблю «душевного стриптиза», отказываюсь, когда приглашают на свои передачи оба Малахова.
Мне странно, когда Швыдкой всерьез обсуждает тему «нужен ли мат в литературе». Единственно приемлемое ругательство для меня – «ешкин кот», как в фильме «Любовь и голуби» – образно и смешно. Когда во МХТе со сцены звучит отборный мат, я такой спектакль никогда не приму. Радуюсь, что работал в Малом, где героев Островского не раздевают догола для привлечения зрителей, где не позволяется сквернословить со сцены.
О семье и маме
А.М.: – В 50 лет у меня случился второй брак. Не судите меня. Это – судьба. Дочке семь лет. Она любит песни, которые я пою, вообще похожа на мою маму. Мама была очень подвижная, стройная, с тонкими чертами лица. Был момент, мы стали погорельцами и жили полтора года в бывшем морге. Сложили там печурку, дымоход сделали… Бывало, придет мать с работы, возьмет балалайку и запоет свою любимую частушку: «Ой, горькая я, зачем на свет родилась? Была бы я стеклянная, упала б и разбилась»…
Два деда
А.М.: – Мой дед со стороны мамы воевал в Красной армии, а дед со сторона отца – в Белой. Второй дед больше повлиял на мое воспитание. Он был из старообрядцев, их в свое время выселили в Забайкалье за то, что они не приняли церковную реформу Никона. Дед воспитывал меня до шести лет. Перед смертью он сказал мне: «Запомни, Шурка! Люби Россию, и, если понадобится – отдай за нее жизнь. Сердце отдай людям. Душу – Господу Богу. А честь сохрани себе!», заставил повторить и запомнить. Я тогда, конечно, ничего не понял. Но прошли годы, и я вспомнил эту заповедь. Без нее не будешь человеком.
О «Смерти Иоанна Грозного»
А.М.: – Когда мне предложили играть в этом спектакле, я стал просить убрать из его названия слово «смерть». Я уверен, что слово – материально, к тому же знал, что уже шесть актеров, соприкоснувшихся с этой ролью, ушли в мир иной. Среди них – и Олег Борисов, и отец Михаила Боярского, который умер прямо во время репетиции… Но меня упрекнули в звездной болезни. Премьера состоялась. А когда через пару месяцев я отправился на свой дачный участок за 70 километров от Москвы, со мной произошел жуткий случай. Присел я на бревнышко во дворе, закурил, и вдруг ни с того ни с сего у меня горлом пошла темная кровь. А дом мой стоит в глухомани, кругом никого и телефона тоже нет. Чувствую – помираю. Но неожиданно к дому подъезжает машина, а в ней – мой старый приятель и сосед по даче артист Александр Потапов. Без лишних слов Саша усадил меня на заднее сиденье автомобиля и повез в столицу.
И вдруг, словно по волшебству, кровотечение прекратилось! Уже в «Склифе» профессор, обследовавший меня, сказал, что впервые в его практике произошел такой случай. Оказывается, у меня был разрыв аорты, обычно заканчивающийся смертью. На мое счастье, тромб заткнул этот разрыв, и я выжил! Правда, из меня вытекло немало крови. После операции и лечения, вернувшись домой, я со своими близкими отмечал второе рождение. И здесь случилась вторая жуткая и непонятная вещь: я вдруг упал и потерял сознание. Очнулся на больничной койке с диагнозом… заворот кишок. Мне сделали операцию. Название спектакля после этого все-таки поменяли. «Царь Иоанн Грозный» до сих пор идет в Малом театре.